На расстоянии вытянутой руки (Ирвин и Мэрилин Ялом в Москве)

Незадолго до визита Ирвина Ялома в Россию, мы с коллегами обсуждали, насколько такое маловероятно. В кулуарах я слышала, что предложения об этом делались Ялому неоднократно, но были встречены вежливым отказом. Невероятно, но теперь это действительно происходит!

Утром знаменательного дня мы с коллегами делимся переживаниями по поводу предстоящей встречи. Кто-то ощущает себя на пороге «чего-то важного и значительного», кто-то мечтает услышать ответы Ялома на профессиональные вопросы, а другими движет любопытство. Я же, устав от ночного переезда в Москву, никак не могу включиться в происходящее.

Регистрация участников проходит гладко, хотя и не быстро. На входе в конференц-зал нам предлагают приобрести книги Ялома. Но мне книга не нужна, ведь «Дар психотерапии» на подпись я привезла с собой. Хотя я сразу подумала о возможности купить и подписать книгу для своей подруги-психиатра, которая не попала на встречу с «живой легендой». Однако когда я представила, что на автограф-сессию каждый из участников возьмет с собой несколько книг, сильно удлинив ожидание остальным, это желание сразу прошло (прости меня, Таня!). Но, пока это многих радует, коллеги окружают соответствующий столик. Нам же не терпится попасть в зал. Войдя, мы с удовольствием обнаруживаем, как близко к мэтру окажемся – наши места в третьем ряду и прямо в центре!

В зале легкое оживление, переводчики настраиваются на работу, организаторы что-то обсуждают. А нас с коллегой занимает один вопрос – разрешена ли запись встречи? Потому, что фото, аудио и видео аппаратура у нас наготове. Оказалось, что снимать можно - с оговоркой - только со своих мест. Ура!

Участники продолжают собираться в зале - до начала встречи еще есть время. Мы с коллегой обсуждаем свое удивление по поводу свободных мест в зале. Я случайно бросаю взгляд в открытую дверь, и вдруг… вижу Ирвина Ялома, скромно стоящего у входа!

Я, сильно растерявшись и не подобрав слов, хватаю коллегу за руку и только киваю в направлении двери. Как вести себя в такой ситуации? Стоит ли по отношению к нему держаться также как к любому другому коллеге на одной из профессиональных конференций? Или встать, приветствуя аплодисментами? Как неожиданно это происходит! А я всегда думала, что такой человек выходит только в полный зал и под продолжительные аплодисменты!

Так мы и сидим, застыв, пока Ирвин Ялом, чуть улыбаясь и смотря прямо на нас, медленно проходит мимо! Мы пытаемся привстать в знак приветствия, я оглядываюсь в зал в поиске поддержки. Но, похоже, мало кто-то замечает его присутствие.

Доктор Ялом выходит из зала через противоположную дверь, и мы немного приходим в себя. «Как глупо получилось», - думаю я, надо было совсем не так реагировать!

Конечно, от моей сонливости не осталось и следа. Коллега в восторге от того, что нам достались именно эти места. Но не успело мое сердцебиение вернуться к обычному ритму, как Ялом снова появляется в зале. И на этот раз он садится прямо перед нами на расстоянии вытянутой руки!

Я чувствую, что из-за недосыпания и эмоционального возбуждения мне трудно соблюдать приличие и удержаться от того, чтобы не коснуться этого великого человека. Наверное, хорошо, что я могу держать себя в руках, во всяком случае, мне ничего не мешает смотреть на Ялома с такого близкого расстояния.

Доктор Ялом не похож на свои фотографии - на них он выглядит суровым и представительным. Я же вижу перед собой «добродушного патриарха», которого узнаю в описании одного норвежского психиатра. И я понимаю, что смотрю на него не столько с благоговением, сколько с теплотой и нежностью. И даже больше - мне хочется обнять этого человека, как обнимают любимого дедушку! Скромный и трогательный, ни капли высокомерия. Находясь рядом с ним, я ощущаю его человечность. Я нахожу ее во всем его облике – в костюме, обуви – странно, но особенно в обуви, и в жестах.

Когда Ирвин Ялом выходит на сцену, чтобы выступить перед нами, то начинает с описания своих ощущений. Организаторы встречи заботливо пригласили гостя в московскую блинную неподалеку отсюда, и Ялом говорит о запахе русских блинов, в котором узнает запах своего детства.

Стоя перед нами, Ялом напоминает об основных идеях своих работ. Он шутит по поводу своей известности в России, предполагая, что некоторые из нас не читали его книг. Когда он спрашивает нас об этом, то, конечно, видит много поднятых рук. Тогда он предполагает, что кто-то прочитал, возможно, целых две его книги.

Ялом говорит с нами о своей вере в групповую психотерапию. Он спрашивает, кто из нас разделяет его взгляды и ведет групповую терапию в России. Мне очень гордо и приятно ощущать, что я принадлежу к той трети сидящих в этом зале, кто поднял сейчас руки.

И я все время смотрю на его правую руку – кисть у Ялома изящная, пальцы и ладонь длинные. Когда он жестикулирует, его движения завораживают. Левую же руку он держит в кармане брюк и иногда достает ею из кармана носовой платок.

Я вижу, что Ялому не так легко стоять продолжительное время и, время от времени он меняет положение ног. И почему-то я не могу оторвать взгляда от его обуви, как будто в простых и практичных туфлях пожилого джентльмена сосредоточен весь смысл этой встречи…

В перерыве нам передают просьбу нашего гостя о том, чтобы мы фотографировали без вспышки. Я замечаю в зале семейную пару с грудным ребенком – кто-то говорит мне, что видел, как мать кормила малыша прямо здесь - и это кажется таким естественным. Поразительно, но ребенок в буквальном смысле впитывает Ялома с молоком матери!

После перерыва организатор встречи Светлана Штукарева выражает свое сожаление о том, что так мало до этого момента знала о супруге Ирвина Ялома – Мэрилин Ялом, которая является профессором французского языка, популярным оратором и научным сотрудником института гендерных проблем. Светлана просит Мэрилин выступить перед нами.

Мэрилин Ялом – также как и Ирвин Ялом – выглядит намного моложе своих лет. Это подтянутая активная женщина «с хваткой», в выступлении которой, сразу  чувствуется профессионализм оратора. Мэрилин рассказывает о своих книгах и о женских проблемах, которые ее волнуют. Ирвин Ялом смотрит на свою жену с теплотой и нежностью.

А Мэрилин говорит о семейной жизни, о том, что продолжительные супружеские отношения основаны на взаимном уважении: «Если не будет уважения, то вы не сможете прожить вместе пятьдесят пять лет как мы». И Ирвин Ялом чуть краснеет от смущения.

Мы провожаем Мэрилин громкими аплодисментами.

После выступления жены Ирвин Ялом отвечает на некоторые вопросы, которые все это время участники встречи излагали в форме записок. Удивительно, но у меня к этому человеку как - будто нет вопросов, настолько исчерпывающе, на мой взгляд, он излагает свои идеи.

Ялом рассказывает нам, что почти не помнит период своей жизни в России. Его родители старались не говорить с ним по-русски, и он знает лишь, что семья жила где-то рядом с польской границей.

Доктор Ялом рассказывает, что сейчас у него в частной практике всего несколько клиентов, и что в настоящее время он работает над книгой о смысле. Я вспоминаю, как где-то читала, что он пишет не только для реализации потребности в создании чего-то нового, но и ради спасения искусства психотерапии - неспешного совместного размышления двух людей.

Но, кажется, что времени осталось немного, я смотрю на часы – действительно, встреча приближается к окончанию. И мне немного грустно. Несколько часов в обществе Ирвина Ялома пролетели так быстро!

Под наши громкие аплодисменты организаторы этого незабываемого события вручают нашим гостям памятные подарки. Я замечаю, что особенную радость у Ирвина и Мэрилин Ялом вызывают  русские шахматы. Профессор Макаров благодарит гостей и организаторов, и напоминает всем нам, что Ирвин Ялом – особенный для нашей страны специалист, произведения которого помогают нам популяризировать психотерапию в России. И это действительно так - однажды человек записался в мою терапевтическую группу сразу после прочтения книги «Шопенгауэр как лекарство»!

Но вот и все. Организаторы объявляют автограф-сессию, а я пробегаю глазами брошюру о мероприятии: «Эта встреча обогатит новым опытом каждого из нас, и каким он будет – зависит только от нас самих». И чувствую согласие. Я поднимаю глаза и вижу огромную очередь за автографами – людей, у которых в руках по три или пять книг...